О последствиях браконьерской ловли медведя петлей
или смех сквозь слезы...
- Вообще ловля медведей петлями - дикость несусветная,- продолжал Павел.- Плыл
я как-то раз с енисейскими рыбаками на лодке. Слышим - жуткий бычиный рев.
Смотрим, у высокого крутоярья стоит на дыбах Потапыч. В передних лапах
сучковатый чурбан держит и раскачивает, раскачивает его. Вот размахнулся с
силой, да как швырнет в реку, и покатился за ним кубарем в воду. Еле выбрался
на сушу, волоча за собой все тот же чурбан. Тут мы увидели, что петля-удавка,
прикрепленная к обрубку толстенного ствола, захлестнулась поперек медвежьего
брюха. Остановился - Потапыч передохнуть малость. И давай награждать этого
неотвязного "преследователя" шлепками-тумаками, давай кусать, царапать. А сам
скулит, ярится от обиды. Постоял, постоял он у кромки обрыва и вновь принялся
раскачивать ненавистное бревно, стараясь закинуть подальше. Чтоб, значит,
совсем утопить. Ну и, конечно, опять бултыхнулся в Енисей.
Насмеялись мы до
колик в животе, глядя, как Михайло пытается утопить горемычную беду свою в
реке. Стыдно, очень стыдно было стрелять нам бесплатного циркового клоуна, а
иного выхода не оставалось. Ну как спасти страдальца? Как снять
удавку-злодейку? Никто из нас не осмелился взяться за это рискованное
мероприятие. Не нашлось среди рыбаков сердобольного деда Мазая. И до ближайшего
поселка, чтоб вызвать добровольцев, было дня два хода на лодке. А за это время
зверь наверняка бы утонул, выбившись из сил. Или, скорей всего, околел бы с
голоду запутавшись между деревьями.
Павел умолк. Всем стало как-то не по себе. Лишь в костре с веселым, рассыпчатым
шорохом потрескивали пихтовые смолячки.
О последствиях неправильного выбора места для палатки в горной тайге
или каменный дождь
Такой случай произошел в горной саянской тайге. Поставили мы палатку на
прижимистом берегу реки, под высокой скалой. С одной стороны эта скала
обрывалась отвесным уступом, с другой-узким крутым гребнем примыкала к
пологому склону хребта, на котором синие пихты и розовые кедры хороводилась с
белыми березами и зелеными осинами. Вершина скалы напоминала ровную гладкую
площадку детского садика, и только по краям ее кое-где торчали острые рыжие
пики.
И вот однажды рано утром, когда мы еще спали в своих походных, лохматых мешках,
сшитых из волчьих шкур, на палатку с гулким шуршаньем и стуком обрушился
какой-то странный, сухой дождь. В некоторых местах парусиновой крыши появились
даже солидные дыры-пробоины.
Начальник партии возмущенно закричал:
- Кто там хулиганит? Сейчас же перестаньте!
Но в ответ шумной, ухающей лавиной посыпался новый заряд тяжелого града. Наш
хлипкий матерчатый домик закачался, колья-подпорки согнулись. Мы испуганно
выскочили.
Прямо над нами, у самого края скалистого уступа, суетились три чернявых
медвежонка; один довольно крупный, долгоносый, а два - поменьше, кудлатенькие,
с белыми фартучками. Все полевики, не сговариваясь, поскорее спрятались за
деревья и молча стали смотреть, что же вытворяют незваные гости. Звереныши
увлеченно сгребали лапами каменную мелочь и дружно толкали ее вниз. Угловатые
обломки величиной с богатырский кулак звонко ударялись о туго натянутые
парусиновые крылья палатки и высоко подпрыгивали, словно резиновые мячи. Густая
красная пыль вилась темными столбами. А веселые, довольные карапузы, свешивали
вниз грязные, косматые мордашки и восхищенно урчали.
Неожиданно на вершине скалы появилась большая черно-бурая, слегка поседевшая
медведица. Она спокойно растянулась на ровной площадке, лениво посматривая на
проказливых малышей. Но вдруг вскочила, подбежала к ребристой кромке обрыва
(наверное, решила проверить, чем же там занимаются ее детишки). Заметив
подозрительный белый предмет - палатку, Потаповна гневно, громко рявкнула.
Но ребятки-медвежатки, увлеченные интересной забавой, пропустили мимо ушей
тревожное ворчание. Деловито посапывая, повизгивая от радости, они продолжали
скидывать мелкие камешки. Тогда сердитая хозяйка, видимо обеспокоенная не на
шутку, незаметно подкралась к рослому медвежонку-пестуну и звонко влепила ему
подзатыльник. Шалуны моментально скрылись в темной тайге.
Грузная, дородная мамаша не торопясь подошла к угловатому выступу скалы, и,
прежде чем мы сообразили, что она хочет сделать, большая рыжая глыба с грохотом
покатилась вниз. Сухо треснули сломанные колья, с шумом рухнула палатка... Хорошо,
что в ней никого не было.
Долго мы находились под впечатлением этого маленького приключения. И потом всегда,
прежде чем разбить лагерь, хорошенько проверяли, подходящее ли место.
Особенно старался наш коллектор Саша Гвоздев. Он всех убеждал, будто бы медведица
дала трепку пестуну-надзирателю за то, что он и его подопечные кидали на палатку
слишком легкие камнешки. Надо было скатывать глыбы.
Кто знает, может, он и прав?
|
